Последний Завет - Страница 129

129

После обеда Герман подошел к Пилигриму:

— Слушай, Дуго, я хочу, чтобы ты правильно меня понял. Я не собираюсь больше ни в чем участвовать. Я теперь знаю, что Ветродувы вне опасности, для меня этого вполне достаточно, чтобы понять — моя миссия завершена. Так что мы с Густавом возвращаемся во Франкфурт.

Пилигрим внимательно посмотрел на Германа. Следопыту показалось, что он хотел сказать ему что-то важное, но потом передумал.

— Ты тоже хочешь идти назад, Густав? — спросил Дуго.

— Ну да, — откликнулся великан, лицо его вдруг все сморщилось, и он всхлипнул, — а сколько можно бродить? Это просто пытка какая-то! Ни покушать от пуза, ни поспать нормальненько. Вечно кто-то стреляет, по кумполу бьют, да еще все время идем и идем куда-то. И ножки у меня болят все сильнее и сильнее. Да и свою Майку я уже так давно не видел…

— Понятно, — кивнул Пилигрим и вздохнул. — Ну что же, я не буду вас задерживать, с утра вы сможете отправиться во Франкфурт, мы же с Гердой пойдем в Белый Бранденберг. Думаю, и Францу лучше отправиться с нами…

— Наверное, — согласился Герман, скрепя сердце, — расставаться с мальчишкой не хотелось, за время путешествия он успел привыкнуть к тому, что нужно оберегать непутевого Госпитальера, жизни которого постоянно угрожает опасность. Тем не менее он кивнул. — Если в Бранденберге кто-то уцелел, Франц сможет снова быть вместе с Госпитальерами.

— Что тут происходит? — Герда подошла незаметно.

— Герман и Густав нас покидают, — пояснил Дуго, — они намерены завтра же отправиться назад во Франкфурт.

— Вот как?! — Девушка вспыхнула и ответила, может быть, даже резче, чем ей самой того хотелось. — Ну что же, скатертью дорожка! — Она развернулась и пошла прочь.

— Чего это она? — удивился Густав.

— Ну вот, замечательно, — выдохнул Герман. — И почему я должен все время чувствовать себя виноватым, как будто я совершаю что-то нехорошее? Я же просто хочу вернуться домой!

— Она никогда не поймет тебя в этом устремлении, — сказал Дуго, — у Пилигримов нет дома. Поэтому Пилигримы так редко находят себе пару среди обыкновенных людей, предпочитая тех, кто и не помышляет о возвращении домой, думая только о том, что впереди предстоит длинная дорога, которую нужно во что бы то ни стало пройти из конца в конец ради выполнения важной миссии.

— Я же сказал, что моя миссия окончена! — Герман отвернулся, чтобы не выдать своих истинных чувств. Губы Дуго дернулись.

“Она разочаровалась, когда услышала, что мы собираемся возвращаться. А чего она ожидала? Что я стану вечным бродягой, у которого нет дома? Пилигримом? Получу собственный номер и буду думать только о стоящей передо мной священной Цели — очередном поручении Госпитальеров или моего Ордена?! Нет уж, такая жизнь не для меня!”

Когда Герман снова посмотрел на Дуго, лицо его уже было совершенно спокойно. Впрочем, Пилигрим, кажется, отлично понимал переживания Германа. Он внимательно наблюдал за следопытом, словно ожидал, что в ответ на его слова он поменяет решение. Пилигрим ошибался.

— Мы идем во Франкфурт, — твердо сказал Герман, — с нас уже хватит опасностей. Нас ждет клан.

— Ну что же, я думаю, Чен Ли обеспечит нас всех провиантом в дорогу, — сухо сказал Дуго.

— Отлично, — кивнул Герман, на душе у него кошки скребли.

Густав сидел на широкой скамье и увлеченно точил нож. Кремневая болванка ходила по клинку, издавая неприятный скрежет. Великан так увлекся этим занятием, что даже не заметил, как к нему подошла какая-то женщина. Услышав шорох, он поднял глаза и вздрогнул от неожиданности.

— Ой ты господи! — выкрикнул Густав. — Напугала меня до чертиков! Разве так можно подкрадываться, ась?

Женщина не ответила. Она с неподдельным интересом оглядела великана с ног до головы. Этот оценивающий взгляд заставил Густава смутиться, он сделался пунцовым. Его лицо теперь почти сравнялось цветом с его красной шевелюрой.

— Эй, ну ты чего так уставилась, ась? — нервно спросил он. В ответ женщина деловито поинтересовалась:

— Сколько?

— Чего сколько? — опешил Густав.

— Я спрашиваю, сколько ты обычно берешь?

— За что? — не понял Густав.

— За это самое. Хватит ломаться, милый. Не зря же ты выкрасил свои волосы в такой замечательный цвет?

Густав напряг мозги, и в памяти его вдруг всплыл давний разговор с Гердой. Кажется, девушка упоминала о том, что женщины одной древней профессии красят волосы в яркий малиновый цвет.

— Я… я… — Великан не мог вымолвить даже слова от возмущения, точило выпало из его рук. — Ты что же, думаешь, я того, я этого самого…

— Если твой живчик бегает достаточно резво, я согласна заплатить.

— А-а-а! — Густав вскочил на ноги. — Я… да я женат! Да у меня жена есть!

Он сунул нож за голенище сапога и широкими шагами направился прочь.

— Подумаешь, жена, — закричала ему вслед женщина, — на нее живчика у тебя ведь тоже хватает, верно?

Густав ее уже не слышал, он почти бежал, разыскивая Германа.

Следопыт беседовал с охотником местного клана. Тот рассказывал ему о том, как безопаснее всего добраться до Франкфурта. Густав вклинился в их беседу.

— Герман! — заорал он. — Ты должен меня побрить…

— Что это ты вдруг надумал? — удивился следопыт. — Раньше вроде бы не собирался?

— Побрей меня! Скорее! — Великан оглянулся, проверяя, нет ли за ним погони.

— Да что случилось-то?!

Густав покосился на незнакомого следопыта, затем наклонился к Герману и зашептал ему на ухо. Реакция приятеля показалась Густаву очень обидной: выслушав историю, Герман захохотал, схватившись за живот.

129