Последний Завет - Страница 135

135

Непогода между тем усиливалась. Сверкнула молния, осветив добрую половину грозового неба. Потом раздался звук, который Герман поначалу принял за отдаленный гром, но тут же понял, что именно с таким звуком вращаются лопасти винта геликоптера. Раскат настоящего грома ударил с запозданием. Следопыт упал в мокрую траву. Как раз вовремя. Хищная, освещенная посадочными огнями стрекозиная тень, накрыв на мгновение Германа, пронеслась к озеру. Геликоптер прошел над озером… и растворился в воздухе, словно его и не было. Герман опешил. От могучей боевой машины остался только звук мотора, который спустя минуту затих.

“Да это же маскировочное поле! — пронеслась в голове внезапная догадка. — Вот почему никто не мог найти базу Ангелов! Поле-хамелеон! Рука Господа — укрытие! Но Герды нигде нет… — спохватился он. — Значит ли это, что я опоздал?!”

Герман полежал еще немного, затем поднялся и побежал вперед, туда, где предположительно находилось логово людей, родившихся еще до Последней войны.

Продвинулся он недалеко. Внезапно из разреженного во духа возникли три фигуры в черном — Ангелы. Следопыт схватил двустволку, но синий луч ударил его в грудь. Герман ощутил как мучительной судорогой свело мышцы, попробовал закричать, но не смог. Он захрипел и, теряя сознание, мешком повалился в траву. Глаза его почти закатились, и все же он успел увидеть, как, закрывая грозовое небо, над ним остановились три невыносимо огромных фигуры. В следующее мгновение он провалился в темное небытие, где не было ничего — одна только чернильная пустота.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

ПУСТЬ СУЩЕСТВА, КОТОРЫЕ НАЗЫВАЮТ СЕБЯ ЛЮДЬМИ, ГОВОРЯТ:
И случится так, что придет он в мир из радиоактивного пепла, болезней, тьмы, невежества и страха людского. И будет он похож на детей Господа, но душа его будет чернее грехов людских. И будет жить он среди людей, ложью скрывая свой истинный облик. И случится так, что обрушит он на землю жар дьявольский и приблизит конец света, причиняя детям Господним ужасные мучения. Имя ему — Антихрист.
ВНЕМЛИТЕ ГЛАСУ ЧИСТОГО РАЗУМА:
И настанет ужасный день, когда явится он в мир из радиоактивного пепла, болезней и черных душ теней. И будет он неотличим от теней, ибо каждая из них несет в себе крупицу зла и частичку дьявола. Но душа его будет воплощением тьмы. И будет жить он среди мерзких теней и детей его истинных, скрывая от них истину. И случится так, что обрушит он на землю плеть отца своего — дьявола, и воцарится тогда ад на всей земле. Имя ему — Антихрист.
Последний Завет. Книга Нового мира. Послание заново рожденным. Ст. 300

Первое, что почувствовал Герман, вернувшись к жизни, — сильное головокружение. Вкус во рту был такой, словно он целый год лизал медную трубу. Следопыт со стоном сел. В глазах тут же потемнело, пол качнулся, стены задрожали и поплыли. Усилием воли он удержался и не завалился, хотя очень хотелось послать все н черту и упасть обратно на пол. Стараясь справиться с тошнотой, Герман задышал носом. Потом несколько раз сплюнул, чтобы избавиться от мерзкого вкуса меди. Язык горел, словно на нем развели костер.

— Что, худо? — прозвучало за спиной.

Герман резко обернулся. Лучше бы он этого не делал! Комната тут же закачалась, стены закружились в безумном хороводе, и следопыт со стоном прислонился к стене.

— Так всегда бывает, если вдарят парализатором, — заметил незнакомец. — В тебя, я вижу, всадили дозу, которой хватило бы и медведкочервю. Впрочем, ты парень здоровый, быстро оклемаешься. Сейчас…

Слова доносились до Германа приглушенно, словно от расплывающегося силуэта его отделял прозрачный купол.

— На, выпей это, — предложил незнакомец, — полегчает.

Герман с трудом открыл глаза. Сначала картинка никак не желала собираться в единое целое, но потом следопыту все же удалось сконцентрировать взгляд на алюминиевой кружке с водой. Замутило. Удержать в желудке скудный завтрак стоило титанических усилий. Он с отвращением отвернулся.

— Пей! — В голосе прозвучали металлические нотки, кружка придвинулась к самому носу Германа. — Говорю тебе, пей, сразу легче станет!

— А пошел ты! — выдавил следопыт. — Ты кто, вообще, такой?

— Пей! — повторил незнакомец, проигнорировав вопрос.

Следопыт решил, что стоит, наверное, послушаться и выпить то, что ему предлагает этот тип. Хуже все равно уже не будет. Хуже просто не может быть! Одним глотком, не дыша, он осушил кружку. Желудок вздрогнул, подпрыгнул, грозясь вывернуться наизнанку, и… успокоился. Тошнота прошла, головокружение ослабло, вкус проклятых медных стружек наконец исчез.

“Действительно полегчало!” — подумал Герман. Во всяком случае, теперь он мог думать о чем-то еще, кроме упорной борьбы за завтрак с бунтующим желудком.

Герман приоткрыл глаза, изучая место, где оказался по воле врагов. Беглый осмотр привел его к весьма неутешительным выводам — он находился в некоем подобии тюрьмы. Правда, довольно чистой тюрьмы: стены, пол и потолок ослепительно белого цвета, вверху — два пластиковых пенала сияют нестерпимым светом.

“Откуда здесь электричество? У них что, своя электростанция?” — подумал Герман и схватился за голову — в висках пульсировала боль, малейшее умственное усилие приносило страдание…

Следопыт решил продолжить изучение комнаты. Может, удастся отыскать способ, как отсюда выбраться. Прикрыв глаза ладонью, Герман повернул голову на несколько градусов, осторожно, чтобы ничем не вызвать новый приступ.

Из мебели в камере — только жесткая двухъярусная кровать. Ни стола, ни стульев. Дверь… Как говорится, жевалу замечаешь в самый последний момент. Двери попросту не было. Вместо нее — шесть горизонтальных и шесть вертикальных ярко-синих лучей образовывали решетку, через световые прутья проглядывал неправдоподобный, ослепительно чистый коридор и двери-решетки с противоположной стороны. Ни в одной из видимых отсюда камер людей не было.

135