Последний Завет - Страница 24

— А она, точнее, он… выдержит? — с дрожью в голосе поинтересовался Франц.

— Конечно выдержит, — беспечно ответил Герман. — Раньше тут лифтовая кабина была, но она совсем развалилась, так что сделали такую вот платформу. А трос крепкий, не бойся.

Подавая пример, он первым встал на подъемник. Крысокот подбежал и лег ему в ноги.

— Может, проще по лестнице? — Госпитальер все еще сомневался в правильности Германова решения.

— Я не собираюсь топать семь этажей, когда под боком есть надежный подъемник. Смелее, — сказал Герман, — а то мы без тебя поедем. Там есть на что посмотреть.

Франц с сомнением покачал головой, но все же ступил на дощатую платформу.

— Вот и отлично. Пока, Фриц. — Охотник нажал серую кнопку на массивной коробке, приделанной к перилам. Послышалось жужжание, и подъемник медленно пополз вниз.

Ехали они в полной тишине, Франц боялся даже пошевелиться, не то что рот раскрыть. Пол на мгновение скрылся из поля зрения, потом оказался вверху, и перед взором Госпитальера открылось обширное помещение.

— Первый ярус, — сообщил Герман.

Здесь светильников было гораздо меньше, чем на нулевом ярусе, две или три лампы мерцали вдалеке, их желтоватое свечение лежало на коробках и ящиках, которыми здесь было завалено буквально все. Вдаль уходили коридоры с большим количеством дверей, цифры на них сохранили матовый блеск.

Подъемник достиг пола и остановился.

— Тут всякий хлам и жилые помещения, — сказал Герман, — нам они ни к чему, следующая остановка — седьмой ярус, — он снова нажал кнопку. — Да уж, захламил Старый Кра помещения, нечего сказать, — покачал головой Герман. — Откуда только берет всякое барахло?

— Самогонный аппарат тоже тут хранится? — насмешливо поинтересовался Франц.

— Ну что ты, — благодушно ответил Герман, — станет он засовывать в хранилище свою любимую игрушку. Аппарат у него всегда в работе.

Франц рассмеялся. Они проплыли мимо переборки между этажами, и он увидел второй ярус. Затем третий, четвертый, не слишком отличавшиеся друг от друга. Затем пятый — возвышающиеся до самого потолка стеллажи, покуда хватало глаз заваленные всяким барахлом. Шестой ярус — едва освещенный, темный и пустой. Где-то вдалеке грохотали генераторы. И, наконец, седьмой ярус, куда так стремился попасть Герман. Здесь света было намного больше — в лучах десятка неярких ламп можно было разглядеть закрытую дверь, ведущую куда-то в глубь обширного помещения.

— Что здесь? — спросил Франц.

— Система жизнеобеспечения убежища. Ну и хомячий стратегический склад Кра Все самое ценное он сюда перетащил. Шахта подъемника здесь завершалась.

— Вот тут много всего интересного. — Охотник потер руки.

Лампы вдруг замигали, по стенам запрыгали длинные тени, Франц испуганно вскрикнул, подъемник задрожал, дернулся и замер на высоте пяти метров над “землей”, едва успев преодолеть шестой уровень. Потом послышался отчетливый треск, и лампы погасли, вокруг воцарился густой мрак, какой бывает только глубоко под землей. Франц испытал чувство, похожее на священный ужас.

— Что случилось? — сдавленно пробормотал он.

— Не видишь, что ли, — раздраженно бросил Герман, — электричество вырубилось. Генераторы ни к черту не годятся! Бывает. Скоро исправят. Эй! — громко крикнул он, но ответом ему была тишина. — Эй, Фриц, черт тебя дери! Ты где там?!

Крысокот слабо заскулил в темноте, нагнав на Франца еще большую тоску и страх.

— А наверху у них свет есть, — пробормотал Госпитальер, задрав голову.

Действительно, где-то на уровне второго-первого яруса сиял светлый прямоугольник.

— Ничего удивительного. Отрубился один генератор. Верхний ярус освещен.

— Чего-то Фриц не отвечает…

— Странно, обычно он всегда на посту. Ну что же, придется выбираться самим, — заметил Герман.

— Но как?! — выкрикнул Госпитальер.

— Нечего так кричать, сейчас что-нибудь придумаем. — Герман полез в карман за зажигалкой… — Так, — рассуждал он вслух, — вниз мы спуститься не сможем — слишком глубоко, а веревки у нас нет…

— Слишком высоко… — эхом отозвался Франц, в голосе его прозвучала обреченность.

— Значит, мы поднимемся на шестой ярус, — заключил Герман и щелкнул зажигалкой.

Огонек осветил лицо Госпитальера — дрожащие губы и широко распахнутые серые глаза.

— Ну и личико у тебя! — заметил охотник. — А ты что, все же предлагаешь спрыгнуть вниз?

— Я ничего не предлагаю, — вздохнул Франц. Герман погасил зажигалку.

— Тогда действуем в соответствии с моим планом. Гнев пока посидит тут. Подождет, пока мы сможем вернуться за ним.

— Я, пожалуй, тоже подожду, — дрожащим голосом проговорил Франц, — может… может быть, Фриц сейчас вернется, услышит нас и тогда нам не придется лезть по этому тонкому шнуру.

— Не знаю, не знаю, — ответил Герман. Наверху вдруг что-то грохнуло, потом послышались щелчки, словно что-то колотило и скребло по металлу.

— Что это такое? — проговорил Франц.

— Похоже на выстрелы, — недоуменно заметил Герман. Платформа подъемника вздрогнула, трос дернул ее вверх. Кто-то там наверху забавлялся их жизнями.

— Вот черт, — выругался Франц, вытирая со лба пот, — какого дьявола там происходит?

Где-то вверху с громким хлопком лопнул трос, и платформа стремительно полетела вниз. Франц заорал от ужаса и вцепился в плечо Германа мертвой хваткой. Через мгновение они врезались в жесткий пол седьмого яруса. Доски спружинили, ломаясь о резиновое основание — защиту шахты, и все равно удар был страшным. Франца отшвырнуло в сторону, он покатился по полу и затих, чувствуя, как разливается боль в левой ноге. Крысокот визжал на одной ноте… Сверху из шахты подъемника доносился подозрительный шум. Госпитальер застонал, сглотнул слюну и пополз в кромешной темноте к Герману. Тот лежал без движения и был, должно быть, оглушен. Франц ухватил охотника за воротник и потащил в темноте к дальней стене… Крысокот, продолжая скулить, направился следом.